Легенда номер 17 кто это был

75 лет назад родился Валерий Харламов.

Первый нападающий, не игравший в НХЛ, но включенный в Зал хоккейной славы в Торонто.

Харламов и футбол: играл в Бильбао с будущим вратарем «Атлетика» и болел за «Торпедо» 

«В футбол может играть практически каждый, кто умеет ходить, – говорил он своему биографу Олегу Спасскому, – а в хоккее есть условие: сначала нужно научиться кататься на коньках. Футбол в этом смысле демократичнее». 

Любовь к футболу усилилась в Бильбао, где Харламов во втором классе жил с сестрой восемь месяцев у маминых родителей – как раз тогда «Атлетик» впервые после войны стал чемпионом Испании.

 «В Бильбао брат в футбол гонял до одури, а его закадычный друг Хави спустя годы дорос до основного вратаря «Атлетика», – вспоминала Татьяна Харламова.

Валерий не оставил футбол и после возвращения в Москву – даже когда перенес ангину в тяжелой форме, вызвавшую порок сердца, и врачи запретили подвижные игры. 

В футбольную школу ЦСКА его, правда, не взяли, так что играл за «Метрострой» – у Нила Гугнина (первого тренера многих будущих сборников – от Андрея Якубика до Игоря Шалимова).

«Мяч у него был как приклеенный к ноге, – говорил центр харламовского звена в хоккейной школе ЦСКА Владимир Богомолов. – Обводка простая: показал корпусом в одну сторону, а ушел в другую. 

О полузащитнике Викторе Папаеве говорили, что в проходе автобуса восьмерых может обвести. Нечто подобное исполнял и Харламов. 

Летом мы ездили на пляж в Серебряный Бор. Был там футбольный пятачок размером с баскетбольную площадку, где все сражались по-мужски. А мяч у Харламова отнять не могли».

Кумирами Харламов называл Всеволода Боброва и Эдуарда Стрельцова – завораживало, как они сонно передвигались по полю, а потом резко включались и переламывали игру.

«Они и забивали, и делали игру умной, захватывающей, – говорил Харламов в книге «Форвард № 17». – Делали футбол игрой, а не нудной работой. 

Лентяем я никогда не был, но носиться без толку по футбольному полю не любил. Увы, большинство футбольных тренеров повторяли: работай, работай, двигайся! В хоккее хоть проще: оттолкнулся раз – и всю площадку пересек. 

В общем, остался я в хоккее, но футбол люблю. Как-то в Хосте мы, хоккеисты ЦСКА, сыграли в футбол с футболистами «Локомотива». И выиграли. 

Несколько раз мне удалось сделать точные передачи, Мишаков ловко и неожиданно пропускал мяч между ног, выскакивал из засады Кузьмин и забивал!»

«Валерий футбол любил едва ли не больше хоккея, – вспоминал его отец в книге «Три скорости Валерия Харламова». – Любой случай использовал, чтобы в футбол сыграть. 

Как-то даже специально в Малаховку поехал с Петровым и Михайловым. Они выступали за свой курс областного института физкультуры, а ему, хотя он в московском институте учился, разрешали с друзьями играть. 

В футболе он болел за московское «Торпедо» еще со времен Стрельцова, Иванова, Воронина. А в институте с торпедовцем Вадимом Никоновым особенно сдружился».

В тушинской квартире Харламова Никонов в 1975-м скрывался от армии. Но за месяц до 27-летия его все же призвали и отправили в Чебаркуль.

Никонов вспоминал: «[Тренер футбольного ЦСКА-1975] Тарасов звонил: «Вадим, не бойся. Мы тебя скоро вызовем. Отрабатывай стартовую скорость». – «Да я в сапогах, Анатолий Владимирович». – «Привыкай к трудностям. Связь заканчиваю».

Тогда же, в середине 70-х, Харламов поставил на коньки племянника Валеру, но в итоге сказал маме и сестре: «В хоккей пускай для удовольствия играет. Хватит с вас моих травм. Лучше футболом пусть займется, все меньше боли».

_{Племянник Валерия Харламова. Кадр из фильма «Советские хоккеисты» (1975)}

Валерий Харламов-младший считался потом одним из самых перспективных футболистов Москвы, хотя в 1981-м, в год смерти дяди, серьезно пострадал: «Прыгнул с крыши трамвая и отбил себе все, что можно», – вспоминала Татьяна Харламова.

«Племянник Харламова – безумный талант, я таких больше не видел, – говорил мне другой воспитанник ЦСКА, вратарь Дмитрий Гончаров. – Ходила байка: если перед ним два защитника и вратарь, судья отворачивается и записывает гол. 

На тренировке ему говорили бить в девятку, и он забивал десять из десяти пенальти, причем восемь из них – с отскоком от штанги. Валеру уничтожили алкоголь и наркотики. Еще со школы пошло: однажды его маму вызвали к директору, а Валера в это время вышел из беседки в муку пьяный. 

В Германии был случай. Пора ехать на игру, а Минько с Васей Ивановым тащат Валеру на руках. Тот идти не мог, ноги волочились по земле.

Последний раз я видел его в 1998 году. В абсолютно развалившемся состоянии он пришел на тренировку долматовского ЦСКА и попросил: «Дим, выбей мяч. Продам, хоть денежки какие-то будут». Жалкое было зрелище».

«Племянник Харламова – сумасшедший нападающий, – подтвердил мне еще один экс-футболист ЦСКА Александр Гришин. – Четко помню, как он в прямом смысле одной левой обыгрывал всю команду соперника. 

На детское первенство Москвы раньше стекалось много народу – и ходили в основном на Харламова из ЦСКА, Кирьякова с Колывановым и Шустикова с Ульяновым из «Торпедо». Уже в 14 лет Валерка попал в дубль! 

У него все было – дядя привозил вещи из-за границы, а я, наоборот, наскребал пять копеек на автобус, чтобы на тренировку добраться. Валера жил рядом с нашей школой, на Беговой, часто приглашал в гости, а его мама нас кормила. Валера хороший парень, но не справился ментально, пошел не в ту сторону. Я был в шоке, когда узнал, что он умер [27 сентября 2007-го]».

Харламов и Испания: катался с дедом Бенито на «фольксвагене» и показывал фокусы в тавернах 

В золотой «Барселоне»-1992, которой забивал Гришин, неспроста было шесть басков. Йохан Кройфф считал, что они больше всех в Испании восприимчивы к атакующей философии.  

Харламов – тоже баск. Наполовину. 

Когда в Испании началась гражданская война, его дед Бенито Ориве Абад ушел на фронт. Жена Бенито Антония попала в тюрьму за подпольную деятельность, а их 12-летнюю дочь Бегонию отправили на теплоходе в Крым.

Потом она несколько лет провела в одесском детском доме, а в 1941-м оказалась в Саратове – работала токарем на заводе, где производилась авиационная техника. 

Дальше ее эвакуировали в Тбилиси.

«По Волге нас везли на теплоходе, – вспоминала Бегония. – Нос корабля рассекал воду – это была река крови! Впереди нас два теплохода с детьми попали под бомбежку фашистов. 

Голодали страшно, крошки хлеба не видели. Иногда причаливали у берега, чтобы загрузить арбузы. Мы набрасывались на них, а потом мучились желудком. 

Наши сверстники не выдерживали. Умирали. Мы собирались вокруг них и причитали: «Вот счастливые – отмучились наконец». 

После войны Бегония очутилась в Москве и устроилась в химическую лабораторию машиностроительного завода «Коммунар», где с 1943-го работал слесарем-сборщиком Борис Харламов. 

С Бегонией он познакомился в заводском клубе – через друга Маноло, болельщика «Динамо». 

«Встречались, когда у нее и у меня заканчивалась смена, – вспоминал Борис Харламов. – Посидим, чайку попьем и идем гулять по московским улицам. 

Я приходил домой только к полуночи. Все свободное время проводил с ней. 

У нее был очень приятный голос, она любила петь на родном языке песни из популярного в те годы аргентинского кинофильма «Возраст любви» 1953 года – с Лолитой Торрес в главной роли». 

Расписаться с иностранкой Борису Харламову разрешили только 2 февраля 1948-го. Через две с половиной недели после рождения сына Валерия (назвали в честь летчика Чкалова).

А в 1956-м советским испанцам разрешили вернуться. Правда, испанские мужчины могли взять русских жен, а испанские женщины – русских мужей – нет. 

Провожая жену с двумя детьми из Одессы, Борис Харламов не знал, увидит ли их снова. Но не отпустить не мог. 

После 20-летней разлуки с родителями Бегония мечтала увидеть их и познакомить с детьми. К тому же Бенито с Антонией долго считали дочь погибшей и только от первых возвращенцев узнали: жива. 

К переезду подталкивало и то, что в Москве Харламовы жили в коммуналке у метро «Аэропорт», а родители Бегонии – в 7-комнатной квартире на улице Урасуррутия, дом 28.

Бенито владел парком грузовиков и катал Валерия по Бильбао на «фольксвагене». Другим средством передвижения Русито, как прозвали Харламова, были два ослика – они обитали на первом этаже его дома и использовались торговцами для перевозки грузов. 

Также Харламов показывал в тавернах фокусы в обмен на пирожные и ходил с дедом на футбол. 

«В Испании мы жили как у Христа за пазухой. Тихо. Спокойно. Тепло. Чисто. Безмятежно, – вспоминала Татьяна Харламова. – Бытовых проблем вообще не знали, напротив, полное изобилие, одеты-обуты». 

В то же время за Харламовыми следили, а Бегонии предлагали прочесть антисоветское заявление на радио. От ареста, через который прошли многие вернувшиеся, ее спасла только влиятельность отца.  

Когда еще и школьный учитель ударил Валерия за отказ молиться, Бегония через Красный Крест запустила процедуру возвращения в Москву и увезла детей в Францию. 

Потом – месяц в Париже у тети и возвращение на поезде в Москву. В следующий раз Бегония отправилась в Испанию через 10 лет, когда узнала о болезни отца.

В тот же день, несколькими часами позже, Харламов улетел в Челябинск. А оттуда – 80 км на машине до Чебаркуля. 

Харламов и Чебаркуль: три раза в день тренировался на морозе и получил прозвище Красная Шапочка

«У Валерки произошел неприятный момент: играл за один возраст, а потом выяснилось, что он немного старше, – говорил мне партнер Харламова по сборной 70-х Юрий Лебедев. – Собирались отчислить, но все-таки приняли во внимание размах таланта. 

Помню слова тренера Виталия Ерфилова: «Харламов обманул нас, но не по своей вине, не со злости. Мы его оставляем». 

Харламов продолжил играть в ЦСКА, но в команде ровесников уступал более мощным Владимиру Богомолову и Александру Смолину.

«Смолин запросто обводил пятерку соперников, – вспоминал Богомолов в книге «Три скорости Валерия Харламова». –  Исполнял цирковые трюки: сближался с защитником и в последний момент перебрасывал шайбу через него. 

Покидая большой спорт, Александр Альметов вручил Смолину свой свитер с номером 9».

В полуфинале юниорского чемпионата страны Богомолов налетел на чужой конек, провел в финале всего несколько смен и узнал, что не попадет в первую команду. В 19 лет стал тренером в школе ЦСКА, но потом вернулся в хоккей и до 27 выступал за «Локомотив». 

Харламову повезло чуть больше. Помощник Тарасова Борис Кулагин увидел в нем потенциал, но о месте в одном из трех звеньев не было и речи. Пошла мода на габаритных форвардов, а 176-сантиметрового Харламова Тарасов называл коньком-горбунком. 

По словам Бориса Харламова, тренер чебаркульской «Звезды» Владимир Альфер привез коллеге из ЦСКА малахит и «особенную бутылочку» – так и решилось, в какую именно армейскую команду попадает баскский полуфабрикат. 

Харламов шел довеском к 20-летнему защитнику Александру Гусеву, которого, по словам тренера Ерфилова, сослали в Чебаркуль за пьянку.

Борис Кулагин в книге «Три скорости Валерия Харламова» вспоминал: «В Чебаркуле нас поблагодарили за то, что дали в команду Гусева и выразили сомнение насчет Харламова: мол, в нашей лиге этому малышу трудно придется – затолкают, столько синяков наставят, что он из хоккея убежит».

Защитник «Звезды» Николай Макаров добавил, что Харламов и Гусев приехали с красными VM-овскими шлемами, довольно редкими для третьей лиги и закрытого уральского города. За это столичных гостей назвали Красными Шапочками.

Матчи проходили на морозе, и дебют в «Звезде» Харламов провалил, но запас ему все равно не грозил.

«Он должен 70 процентов времени проводить на льду – независимо от того, как складывается игра, – велел Тарасов Альферу. – Должен смело идти в обводку и три раза в день тренироваться». 

«Альфер мне рассказывал: мороз под 30, а Валерка после тренировки еще остается на льду, шлифует обводку, броски, – говорил Борис Харламов журналисту Леониду Рейзеру. – Другие игроки спешат чайку попить в раздевалке, а Харламову хоть бы что. 

Ребята дивились, глядя на все это: «Ну ты у нас якут морозоустойчивый!»

«Мы молодые были, особо морозов и не замечали, – отметил Александр Гусев. – Уши мерзли, погреешь их немножко, и снова в бой. 

Болельщикам было проще, они согревались своими методами. Там разбивали военные палатки, в них предлагали портвейн, беляши горячие. 

Народ отдыхал хорошо. Куда еще им идти в этом городе? Игр там ждали, как семейных праздников».

Борис Харламов следил за результатами «Звезды» по газетам и несколько раз в месяц расспрашивал о сыне Кулагина. В феврале тот сказал: «Валера прибавляет. Забивает очень много. Весной вернем».

За четыре месяца в Чебаркуле Харламов забросил 34 шайбы в 40 матчах, обеспечил «Звезде» первое место и утром 8 марта 1968-го вернулся в ЦСКА.

Сначала махнул к другу, Александру Баеву, но туда примчался отец: «Тебя вызывают на тренировку». В полдень Харламов вышел на лед и поразил игроков ЦСКА: «Где ты так накачался, Валер? – удивился защитник Владимир Лутченко. – Красавец!»

Через полтора месяца Харламов забросил «Крыльям» первую шайбу в высшей лиге, выйдя в тройке Блиновым и Смолиным, а в октябре 1968-го заиграл с Михайловым и Петровым – в ходе неудачного матча с горьковским «Торпедо» (0:1). 

«Когда я попал в эту тройку, у меня был только один козырь – неплохая и, как говорили тренеры, нестандартная обводка, – признался Харламов в книге «Три начала».  – Именно Володя и Борис сделали меня Харламовым. 

Они играли на меня и за меня – без лишних слов и упреков. Спешили на помощь защитникам, когда, потеряв шайбу, я по неопытности не успевал назад. 

Терпеливо ждали паса, к которому я поначалу не питал особого пристрастия. Говорили мне: «Играй по-своему, но и нас ищи на площадке».

В том сезоне Харламов попал в сборную и впервые стал чемпионом мира, а Александр Смолин уехал в Чебаркуль. Позже признался – не выдержал психологического напряжения. 

Потом Смолин играл в Саратове, «Локомотиве» и Ташкенте, а в конце 80-х стал мастером по установке систем противопожарной сигнализации в жилых домах. 

«С Валеркой я крепко дружил, что-то нас друг к другу притягивало, – говорил Смолин. – Валера с Юркой Блиновым запросто к нам приходили. Бывало, мама нажарит картошки, компот сварит. Умнем – и порядок. Я когда женился, Валерка у меня на свадьбе гулял. 

Он открытый, компанейский. Никакого выпендрежа даже после того, как героем Суперсерии-1972 года стал. За это его все любили. И у нас, и за границей».

Харламов и слава: ужинал с Высоцким в ресторане Дома Кино и раздавал автографы американским хоккеистам

«Повар в ресторане отеля «Советский» был моим приятелем, и пригласил меня однажды покушать, – рассказывал мне комментатор Владимир Писаревский, знавший Харламова с первенства Москвы для 15-летних. –  Прихожу вечером – закрыто. 

За стеклом – швейцар в ливрее, а рядом Харламов. «Валер, ты чего здесь?» – «Хотел расслабиться, а меня не пускают». Говорю швейцару: «Ты чего, не знаешь Харламова?» – «Нет, я никого знать не хочу». – «Позови Сашу, повара». 

Стоим ждем, Харламов шутит: «Где-нибудь в Америке этот отель был бы у меня в собственности». Прибежал повар, впустил нас. Все сидевшие в зале в ту же секунду сбежались к Харламову, стали его угощать. Валера еле ушел оттуда – он просто покушать собирался, а там черт-те что началось. 

Валера был очень скромный парень, никогда не строил из себя звезду. Ему, конечно, надо было играть в НХЛ.

В Мюнхене был случай – его пытались переманить. Тренер [Канады в Суперсерии-1974] Билл Харрис к Озерову подойти не решился, а меня знал и обратился: «Будьте посредниками. Я вам заплачу». 

Озеров – мне: «А сколько он заплатит?» – «25 тысяч долларов». – «Мало. Давай 50». Шутя. А серьезно сказал: «А ведь игроки сбегут. Срочно беги к начальнику команды Сеглину».

Я рассказал начальнику. На следующий день – перед игрой с Америкой – из нашего посольства в Бонне прислали целый отряд охранников. Встречаю на разминке Харламова. Он мне: «Володь, что такое? Даже у туалета стоят». 

Я ему не сразу, но признался. Валера: «Е-мое, зачем же ты Сеглину рассказал. Мы бы с Харрисом сами разобрались».

Гол Харламова шведам на ЧМ-1975

Через полгода после того ЧМ, в сентябре 1975-го, родился сын Харламова Александр. Следующей весной – после победной Олимпиады в Инсбруке – Валерий женился на матери Александра Ирине. 

Свидетелем со стороны жениха стал Александр Мальцев. Он был так близок к семье Харламова, что в молодости сдавал Бегонии зарплату на хранение. 

Еще Мальцев рассказывал, что после канадской части Суперсерии-1972 подсел с Харламовым к Высоцкому в Доме кино, но зашел тренер Бобров, и два великих форварда мигом нырнули под стол. 

После другого застолья, через 12 дней после свадьбы, Харламов повез домой волейболиста Владимир Путятова, чтобы потом заехать с женой в ресторан «Союз». 

В 19:35 они врезались в столб рядом с заправкой на улице Свободы.

«Мне стало жутко, когда я увидел, во что превратилась его «Волга»: страшно было подумать, что с ним самим, – говорил мне врач ЦСКА Олег Белаковский. – У Валеры обнаружили переломы ребер, голени, сотрясение мозга и множество ушибов. 

Многие считали, что Валера в лучшем случае сможет просто ходить, но я сделал прогноз, что он вернется на лед уже через четыре месяца. Меня упрекнули в непрофессионализме, но я оказался прав.

Только-только встав на ноги, Валера отправился на лед – Тарасов посоветовал ему покататься с 8-летними детьми из школы ЦСКА. 

Когда Валера натягивал коньки, у него дрожали руки, а мы с Игорем Силиным, врачом ЦСКА, еле сдерживали слезы. Валере понравилось заниматься с пацанами, он даже признался мне, что хочет стать детским тренером, когда закончит играть.

День, когда он вернулся, помню как сейчас. Нам предстояли матчи с Ригой, «Динамо» и «Крыльями». 

Рижское «Динамо» играло довольно жестко, московское было нашим принципиальным соперником, поэтому мы с тренером Локтевым решили поставить Харламова на матч с «Крыльями Советов» – близкой нам по стилю командой, в которой выступало много наших друзей.

В день игры я поехал на базу «Крыльев». Их тренер удивился: «Подсматривать приехал?» – «Разрешите выступить перед ребятами. Сегодня Харламов возвращается». 

Меня подвели к игрокам: «Я не призываю вас расступаться, но прошу: не играйте против него жестко». 

Когда команды вышли на раскатку и появился Валера, «Лужники» зашумели. А когда диктор объявил 17-го номера, весь стадион встал и овация длилась минут десять. На 4-й минуте Валера забил».

После возвращения Харламов еще два раза стал чемпионом мира, но его третья – и первая для тренера Тихонова – Олимпиада обернулась сенсационным поражением от США (3:4).

«Перед Играми мы встретились с американцами в товарищеском матче – в Нью-Йорке, – говорил мне массажист сборной Олег Кученев. – Из-за афганской ситуации нас контролировали фэбээровцы, дежурившие у лифта на 27-м этаже гостиницы «Астория». 

Разнесли этих американцев 10:3, и Харлам сказал: «Научитесь на коньках стоять – потом с нами играйте». На банкете после матча американские хоккеисты робко подходили к нашим звездам и брали автографы.

Потом, думаю, Тихонов с Юрзиновым не отследили, за счет чего США обыграли чехов на предварительном этапе. 

Поражение в решающем матче Тихонов переживал – но очень глубоко в себе. Зная, что мы собираемся вечерами всем штабом, жена Тихонова сказал нам: «Вы хоть налейте ему». – «Да что наливать-то? Он все равно не пьет».

Через полтора года он не взял 33-летнего Харламова на летний сбор перед Кубком Канады. Там работали на выживаемость: ребята пахали по-черному, и в той пахоте – накануне поездки в Швецию – у Володи Крутова заболела печень.

Его положили в Боткинскую больницу, и Тихонов позвонил Харламову: «Приезжай. Ты нам нужен». Мы провели с Валерой четыре матча в Скандинавии, а за это время Крутова освежили капельницей, и они снова поменялись местами. Крутов вернулся в сборную, а Харламов – в ЦСКА.

Валера – святой человек. Будучи гением хоккея, он ни на что не обижался. Армейский же парень, приучен к приказам: «Равняйсь, смирно, пошел на фиг». Предполагаю, он сразу после чемпионата мира-81 понял, что не полетит на Кубок Канады.

Сначала мы летели до Нью-Йорка, потом до Ванкувера. Канадцы включили на экранах самолета лучшие моменты матчей Харламова. Мы с удовольствием смотрели на Валеру, гордились тем, как уважают наших, и не предполагали, почему показывают именно его. 

Прилетели в Ванкувер, и только утром узнали от переводчика Куколовича, что Валера погиб».

«Валера был скромный и добрый. За границей на командировочные всегда набирал подарки родным, – говорил мне врач Олег Белаковский. – А на льду изумительно быстро катался, ухитряясь обводить на бешенной скорости несколько соперников. 

Был актером на льду и в жизни: любил петь и танцевать. Валера полукровка, его мать испанка. Полукровки обычно талантливые люди. За десятилетия работы в спорте я видел трех по-настоящему великих спортсменов: Боброва, Яшина и Харламова».

«Быстрый, искусный, умный, смертоносный – он был художником». Вселенная Харламова в Канаде

Виновен ли Тихонов в смерти Харламова? Разбираем главный миф хоккея

Фото: РИА Новости/Юрий Долягин, Дмитрий Донской, Юрий Сомов, Игорь Уткин, Александр Макаров

Истинная легенда нашего хоккея. 75 лет назад родился великий Валерий Харламов

Он был воплощением и лицом советского спорта.

Сегодня знаменательный день для всего отечественного спорта. Ровно 75 лет назад родился легендарный советский хоккейный форвард Валерий Харламов. Человек, на чьей игре выросло множество людей. Спортсмен, которым восхищались и справедливо называли лучшим из лучших.

Увы, но 27 августа 1981 года, в возрасте 33 лет после автокатастрофы Харламова не стало. Трагедия, случившаяся с Харламовым, действительно была событием мирового масштаба. О ней массово писали и говорили в Европе и Северной Америке, первые полосы газет выходили с рассказами о случившемся. Соболезнования в связи с гибелью Харламова выражали и его непримиримые соперники по Суперсерии — канадские профессионалы. Одно дело — соперничество на льду и совсем другое — жизнь вне спортивной площадки.

Валерий Харламов — поистине гений, влюблявший своей игрой. Икона спорта, которую всем ставят в пример и по сей день. Двукратный олимпийский чемпион, восьмикратный чемпион мира и 11-кратный чемпион СССР в составе родного ЦСКА проделывал с шайбой такие трюки, что соперники зачастую находились в полном недоумении. Справиться с настырностью и техникой Харламова можно было только за счёт хамства и откровенной грубости. Канадцы порой не стеснялись играть против великого форварда откровенно грязно.

В 2005 году Валерия Харламова ввели в Зал хоккейной славы в Торонто. Важно отметить, что Харламов стал вторым после Владислава Третьяка хоккеистом, не игравшим в НХЛ, удостоившимся такого признания мировых профессионалов. В Северной Америке прекрасно разбираются в хоккее и понимают величие своих соперников, не стесняясь его признавать. И это абсолютно правильно.

«Всё «золото мира» – медали чемпионатов Европы, мировых первенств, Белых олимпиад – было добыто им за годы служения хоккею. Но Валерий Харламов никогда, подчеркиваю – никогда, не чувствовал себя этаким старателем на россыпях спортивной удачи. Он сражался не на живот, а на смерть за победу сборной Страны Советов», – говорил про Харламова несравненный тренер Анатолий Тарасов.

Болельщики со стажем прекрасно помнят великолепную армейскую тройку Михайлов – Петров – Харламов, наводившую ужас на соперников. Увы, но в живых на сегодняшний день остался только Борис Михайлов, продолжающий внимательно следить за российским хоккеем и трудиться на его благо.

«Каждый выход Валерия на лёд – это было всегда праздником для болельщиков. Наши соперники не знали, что делать, чего ждать от него. Чем сильнее был противник – тем сильнее проявлялись его сильные качества. Сложно сказать, что у Валерия было главным козырем – скорость, обводка, единоборства, видение площадки, завершение атаки или быстрота мышления. Знаю, что он не любил играть против тех, кто был намного слабее вас. И всегда здорово играл с сильными соперниками. И это касалось не только игр за сборную, но и за наш клуб», – делился воспоминаниями Борис Петрович.

Такие хоккеисты, как Харламов, рождаются раз в столетие. Нынешней молодёжи будет полезно посмотреть матчи с участием легенды №17, тем более что найти их не составляет никакого труда: век Интернета и новых технологий позволяет это сделать.

Валерий Харламов – это и есть хоккей. Глыба, воплощение любимой миллионами людей игры, так рано от всех нас ушедшая. Но в нашей памяти этот блистательный атлет останется навсегда.

С юбилеем, великий!

Отказался от миллиона долларов и не уехал в НХЛ. 75 лет на этой неделе могло бы исполниться «легенде номер 17». Этот номер навсегда закреплен за легендарным хоккеистом ЦСКА и сборной Советского Союза Валерием Харламовым.

Сольный проход Валерия Харламова к воротам канадцев во время Суперсерии 1974 года.

— Вот он ведет, врывается и забивает гол. Блестяще!

Это одна из лучших шайб за всю историю хоккея. Вот только сам нападающий на площадке ценил не индивидуальные качества, а другое.

«Сила советского хоккея в коллективизме, в коллективной игре. Я не представляю свою игру без моих партнеров Володи Петрова и Бориса Михайлова», – говорил Харламов.

Михайлов-Петров-Харламов – суперзвено московского ЦСКА и советской сборной. Вместе они выиграли восемь чемпионатов мира и две Олимпиады.

— Харламов проходит все поле, пас Михайлову, гол! 3:1.

В секцию его привел отец – Борис. Родители Харламова познакомились в 1945-м на танцах. У мамы, басконки по происхождению, необычное имя – Бегония. Она – одна из трех тысяч детей Испании, которых принял Советский Союз после победы диктатора Франко. СССР, как известно, поддерживал республиканцев в гражданской войне. Так что взрывной темперамент у Валерия Харламова точно от мамы.

«Имя матери Валерия на самом деле Германа, в честь Германии. Это имя она захотела забыть с того момента, как началась гражданская война в Испании. Она сама себя называла Бегония, дети и воспитатели называли ее так же», – рассказал испанский журналист и писатель Мигель Бас Фернандес.

Валера часто болел. В 13 у него обнаружили порок сердца. Освобождали от физкультуры в школе, про профессиональный спорт и вовсе можно было забыть. Но Харламов усердно тренировался, и болезнь чудесным образом отступила.

«Он был буквально освобожден от всякой тяжести. Бег, плавание – ничего. В один прекрасный день с ребятами он собрался и пошел в ЦСКА. Там как раз была запись, дети записывались на хоккей. И мой сын записался. С тех пор, с 1961 года сын остался играть в хоккей за ЦСКА», – вспоминала Бегония Харламова.

Мать – так Бегонию называли и одноклубники Харламова. В небольшой двухкомнатной квартире постоянно были гости. Шутили, что частенько изучали половой вопрос – то есть спали на полу, когда оставались на ночь.

Но однажды легендарный тренер Анатолий Тарасов отправил Харламова из Москвы в далекий Чебаркуль под Челябинском. Играть за армейскую команду «Звезда». То ли из-за того, что спортивный режим не соблюдал, то ли чтобы опыта поднабрался.

«В Чебаркуле играли в минус 37. Играли четыре периода, выходили на лед в две пятерки, один судья грелся вместе с нами. Если шайба в такой мороз попадала в штангу, она рассыпалась на мелкие кусочки. И судьи не знали, засчитывать гол или нет», – рассказал заслуженный мастер спорта по хоккею, заслуженный тренер России Владимир Трунов.

Харламов справился. Влюбил в себя местных болельщиков и после полугодовой отлучки вернулся в ЦСКА, выиграл первое золото чемпионата СССР и обрел новых партнеров. А в Суперсерии-72 с канадскими профессионалами стал полноправным солистом «Красной машины», как называли советскую сборную за океаном.

«Валерка забивает третью шайбу. Через стенку сосед стучит: Валерка забил! Я вскочил, говорю, отметить надо!», – болел за сына Борис Харламов.

Профи из НХЛ не отличались на площадке джентльменским поведением, на матчи они выходили как на войну.

«Это была игра хороших парней против плохих парней, капитализм против коммунизма», – объяснял расклад сил участник Суперсерии-1972 Деннис Халл.

Канадцы считали, что русские играть в хоккей не умеют. И стиль был один, канадский, когда мощные игроки должны были буквально продавить соперника и занести шайбу в ворота. Но уже в первом матче – чудо. Быстрые и юркие советские игроки уходили от столкновений и быстро пасовали. Это стало сюрпризом для «кленовых листьев». Харламов почувствовал на себе силу и грубость североамериканских тафгаев. Рослые защитники охотились за ним, а Бобби Кларк нанес серьезную травму.

«Бобби Кларк, конечно, стал антигероем. Хотя я его знаю, капитан «Филадельфии», настоящий спортсмен, сахарным диабетом болеет, он очень человечный мужик. Но ему такое приказание дали. Он даже сам сказал, что, если бы мне сказали убить его, я бы его убил. Вот такая война была», – рассказал трехкратный олимпийский чемпион по хоккею Владислав Третьяк.

После удара исподтишка Харламов получил перелом лодыжки, но пропустил только один матч и на уколах доиграл серию. Через четыре года Валерий снова сломал эту же лодыжку, когда попал в аварию на своей белой «Волге». Но смог вернуться в хоккей.

«Все хоккеисты, которые играли против него, знали, что он после травмы, и против него силового приема никто не применял. Такое уважение было к хоккеисту, это очень редко бывает», – отметил Владислав Третьяк.

Во время суперсерии «Красная машина» во главе с Харламовым в каждом матче сводила с ума вратарей соперника. Без устали крутила «колесо» у их ворот. Так писали канадские газеты.

— Валерий Харламов хитроумно плетет кружева… Его непросто поймать на силовой прием даже опытным канадским защитникам.

Для Евгения Жданова, как и для миллионов советских мальчишек, Валерий Харламов был кумиром детства. В шесть лет он научился делать любимый финт нападающего армейцев – клюшка-конек-клюшка. Это стало ноу-хау советского хоккеиста.

«Он очень хорошо владел им, обыгрывал канадцев, они сами об этом говорили, очень боялись. Что для этого нужно? Убрать широко шайбу в сторону, подсунуть себе под коньки и убрать вперед. Его скорость мне нравилась, принятие решений, маневренность. Я в какой-то степени подражал ему, пытался то-то перенимать у него. Иногда даже получалось», – рассказал чемпион Казахстана по хоккею, детский тренер Евгений Жданов.

В сезоне 1980/81 Виктор Тихонов взял курс на омоложение состава. Знаменитая тройка «кормильцев» Михайлов-Петров-Харламов распалась, на смену им пришли Ларионов, Макаров и Крутов. Тихонов наигрывал это звено для сборной. Харламов решения тренера не обсуждал. Молодежь в обиду не давал.

«Были взаимоотношения: молодые приходят, надо проявить себя, закрепиться в составе. Такая небольшая дедовщина была – молодые должны были шайбы собирать, еще что-то. И Харламов взял отца под свое крыло и всячески защищал его от каких-то несправедливых решений ветеранов», – отметил сын Владимира Крутова Алексей Крутов.

«Отец сам по себе был очень добродушный человек, открытый, готовый всегда прийти на помощь – это перекладывалось на лед», – добавил сын Валерия Харламова Александр Харламов.

Роковым для Харламова стал август 1981 года. Главный тренер сборной Виктор Тихонов не взял его на Кубок Канады. Хотя контрольные тесты по физподготовке показали: 33-летний Харламов – один из лучших.

«Он был на пике своей физической формы, популярности. Он сам говорил, я сейчас отыграю, мы выиграем, и я уйду», –рассказала дочь хоккеиста Бегонита Харламова.

Харламов остался в Москве и погиб в ДТП все на той же белой «Волге». Его товарищи вернулись из-за океана с победой в Кубке Канады. Посвятили ее Легенде номер 17.

«Не ошибусь, если скажу, что Валера Харламов – это просто явление», – говорил заслуженный тренер СССР по хоккею Анатолий Тарасов.