Можно ли молиться иконе в телефоне

Ношение икон в кошельках, сумках, на заставках мобильников и планшетов – это боголюбие или богохульство, христианское благочестие или язычество? Разъясняет протоиерей Александр Немчинов – руководитель курсов катехизации Днепропетровской епархии, клирик храма Рождества Пресвятой Богородицы.

– Ношение икон в кошельках зачастую связано с недопустимо хамским отношением к ним. Помню случай, когда одна продавщица, узнав, что я священник, сразу же задала вопрос: «Батюшка, а почему мне так не везет?» Я ей попытался как мог объяснить, что причины могут быть разные, что беды наши – не случайны, а закономерны, и причины их так или иначе кроются в нас. Старался говорить как можно доступнее: что это следствия наших внутренних противоречий, отношения к людям и Богу. «Да что к Богу! – ответила она и достала из кошелька ламинированную иконку Богородицы. – Вот уже сколько ношу, а толку нет!» И начала ругать икону, тыкать в нее пальцем и давать щелбаны в лик Богородицы…

Проявление варварского язычества

В таком отношении к иконам, на мой взгляд, проявляется псевдоцерковная мимикрия законсервированного язычества в нашем сознании. Это проблема многих православных поместных церквей, но Русской Церкви, пожалуй, в первую очередь.
В момент своего Крещения Русь к принятию христианства была еще совсем не готова интеллектуально. Славянское язычество к тому времени не успело пройти все этапы своего развития, расцвета и умирания, как это было с древними монументальными культами. Сегодня только в книгах мы можем кое-что узнать о египетском спиритуализме, о вавилонском пантеизме, об олимпийских богах и римском пантеоне. Реальных пережитков этих культов сегодня нет. Они умерли. Хотя есть немногочисленные наивные романтики, которые пытаются возродить давно ушедшие в историю культы.
А вот славянское язычество успело пройти только стадию своего первичного зарождения. Не было на Руси какого-либо систематизированного языческого вероучения (так называемая «Велесова книга» – это артефакт ХХ века). Не существовало касты жрецов, были волхвы, но их нельзя назвать кастой. Не было сформировано строгого культа языческого богослужения. Известно лишь волхование – набор харизматических импровизаций и заклинаний. Да и культовых языческих сооружений у нас не было.
Когда мы, например, в богослужебных текстах читаем о русских языческих «капищах», это не больше чем калька с греческих текстов. В этом случае авторы имели в виду не храмы в привычном для нас понимании, а кумирницы, то есть размещение идолов под открытым небом.
Язычество в народном сознании не успело пройти стадии своего развития и не умерло в нем естественной смертью. Вот почему языческий магизм в замаскированном виде, увы, продолжает жить не только в простонародье, но даже в сознании многих людей, считающих себя церковными.
В этом кроется причина оккультного, по-язычески утилитарного отношения к богослужению, иконам да и ко всем святыням. В кошельках и сумочках иконы носят чаще всего как некий талисман, не подозревая, что это проявление святотатства и варварства, которое в народе не является чем-то новым.
Известно, что на Руси, когда у Бога просили чего-то, икону пытались задобрить как языческого идола. Перед ней зажигали свечи, лампаду, курили благовония. И если повезет и желание сбывалось, то икону украшали, делали для нее красивый оклад. А если не получали просимое, тогда икону наказывали. Для начала ее ставили ликом к стене. Если же дела становились еще хуже – поливали кипящим маслом, били, опускали в помои.
И это вопиющее кощунство так же является продолжением языческих традиций. Раньше князь-язычник, отправляясь в военный поход, приносил жертву в кумирнице. Возвращаясь с победой – со щитом, приносил идолам благодарственную жертву, ну а если на щите, то мог рассечь идолов мечом и сжечь их. Как видим, эта дикость жива и поныне.

Ступенька к истинной вере

Если человек благоговейно относится к святыне, то это преклонение не позволит ему носить икону в кошельке. Потому что неподходящее это для иконы место. Соседство икон с деньгами, кредитными карточками и т. п. неуместно. Впрочем, не столь важно, где именно человек носит икону, а его отношение к образу.
В советское время у богатых людей была мода на коллекционирование икон, которые они «благочестиво» называли «доски». И хотя и размещали их в заметных местах, никакой духовности в этом не было. Люди почитали эстетическую и антикварную ценность икон, но не их духовное содержание.
Были в то время и те, которые держали в доме черно-белые или разукрашенные низкопробными красками фотографии икон, купленные на базаре, на одном прилавке с фотографиями пухленьких девочек, котят и целующихся голубей. Само качество их изображения выглядело как надругательство. Но для покупателя это было не так уж и важно. Приобретали-то их ведь чаще всего «на удачу».
Так что все зависит от побудительной причины: зачем человек носит с собой икону. Если это действительно проявление упования на Бога, боголюбие – это одно. Если «на всякий случай» и чтобы в жизни везло – это уже другое. Хотя для некоторых людей даже такое магически-языческое отношение может стать ступенькой, путем к истинной вере. Это уровень понимания человека, то, что он способен осознать в данный момент. Главное, чтобы на этой ступеньке человек не остановился, а такое вполне возможно.
Если в человеке не проснется боголюбие, то он так христианином и не станет. Потому что отношения с Богом строятся на бескорыстной любви, а не ради того, чтобы повезло в жизни и для получения земных благ.
И если с верой и надеждой (хотя бы в какой-то степени) женщина носит складенек в сумочке с благоговением – это можно понять. Но нельзя сказать, что сумка – подходящее место для постоянного пребывания святого образа.

Наше отношение к Богу утилитарно или благоговейно?

Мода размещать иконы как заставки на мобильные телефоны и планшеты тоже весьма сомнительна. Если уж хочется, чтобы на мобильнике было что-нибудь такое, что может охарактеризовать его владельца как православного христианина, то лучше уж, пожалуй, брать на заставки фотографии благолепных храмов.
Ну не будет же человек молиться перед заставкой на телефоне! Поэтому и телефон – не самое подходящее место для икон в силу того, что это исключительно бытовой предмет, как и браслеты с ликами святых. Ну а уж брелочки с иконками, на мой взгляд, и вовсе надругательство.
Человек хочет показать свою сугубую религиозность, а превращается это в богохульство. И церковный бизнес здесь играет свою роль – иконные лавки пестрят блестящими цацками с ликами святых и крестами.
То же самое можно сказать и о церковных песнопениях, которые используют как сигналы вызова на мобильнике. Представьте, если вдруг где-нибудь в общественном туалете вдруг зазвучит «Иже херувимы»… Наверное, даже прожженный богохульник до такого не додумается.
Важно помнить, что все церковное предание: богослужение, церковное искусство по сути своей глубоко ИКОННО. И песнопение – это, можно сказать, музыкальная икона. Догмат VII Вселенского собора гласит: «…Честь, воздаваемая образу, восходит к Первообразу».
Следовательно, наше отношение к Первообразу определяет также отношение к Его образу. В этом и проявляется связь с Богом: утилитарная или благоговейная… Человек, имеющий страх Божий, конечно же, и к образу Его, как и к образам святых угодников Божиих (дивен Бог во святых Своих), относится с благоговейным трепетом.
И поэтому каких-то специальных правил по поводу ношения икон в кошельке нет. В каждом конкретном случае лучше посоветоваться с духовником.

Беседовала Марина Богданова