Можно ли в реанимации пользоваться телефоном

«Помогите найти контакты в реанимации ковидного госпиталя! Уже двое суток нет связи». «Срочно ищу хотя бы кого-нибудь – врач, медсестра, волонтеры – в реанимации больницы. Ковид, мы не имеем никакой информации». Такими объявлениями пестрят тематические группы и блоги в социальных сетях. Меняются номера и названия больниц, регионы, но неизменной остается ситуация: люди ничего не знают о судьбе своих близких.

При этом многие из тех, кого ищут взволнованные родственники, находятся в реанимации в сознании. Они дышат через маску, поскольку ИВЛ теперь стараются использовать в самых крайних случаях, все понимают. Им страшно, больно, тревожно, но при этом у них нет возможности получить поддержку от близких, которая могла бы – и врачи это признают – ускорить выздоровление.

«Телефона нет, но есть записки. Я написала: «Мама, я люблю тебя»

«Мою маму Наталью Николаевну с симптомами ковида скорая увезла в клинику в Новой Москве. В первые дни приехать к маме я не могла, поскольку мы с мужем сами болели, – рассказывает москвичка Мария Гаврилова. – Первые двое суток мама чувствовала себя неплохо, разговаривала со мной по телефону, даже фото из палаты присылала.

А потом ей стало хуже. Утром она позвонила и сказала: “Маша, меня переводят в реанимацию, связи не будет”. Я только успела сказать “мама”, и все оборвалось».

Несмотря на то, что в реанимации Наталью Николаевну не подключили к ИВЛ, и она оставалась в сознании, взять с собой мобильный телефон ей не разрешили. Такие правила действую повсеместно, но объясняют их врачи каждый раз по-разному.

Дарья Мошарева, врач-терапевт, проходившая ординатуру в реанимационном отделении и работавшая в ковидном госпитале весной, в первую волну, говорит, что среди врачей бытует такая версия: это чтобы пациенты не копили «компромат».

«Мои коллеги говорили, что пациенты бывают вредные, они могут что-то снять или сфотографировать, отправить в социальные сети, родственникам, из этого все раздуют скандал. Для меня это звучало неубедительно: ведь и в палате можно сфотографировать что угодно, но там телефоны у пациентов не отбирают», – рассказывает Мошарева.

Она добавляет: популярная версия о том, что мобильники якобы мешают работе аппаратов в реанимации, не выдерживает никакой критики: ведь врачи, напротив, не расстаются со своими телефонами ни на минуту.

Нет проблем и с эпидемической точки зрения: если в ковидной реанимации защитить технику, она не станет источником инфекции.

«Когда я работала в ковидарии, клала телефон в специальный чехольчик для дайвинга. Для пациентов можно было бы завести такие же дежурные чехольчики или пакеты. Не думаю, что это так сложно».

Есть и еще одно объяснение: его в больнице услышала Мария Гаврилова, когда она спросила про телефон для мамы.

«Мне сказали, пациенты находятся хоть и в сознании, но в угнетенном состоянии, с когнитивными нарушениями, с дезориентацией. Что якобы они не могут адекватно оценивать ситуацию, и, чтобы не было утечки информации, телефоны запрещены. Это не было убедительно, но я не стала спорить».

Отметим, что на запрос «Милосердия.ru» относительно возможности организации связи между пациентами ковидных реанимаций и их родственниками в Департаменте здравоохранения г. Москвы не ответили.

Единственным каналом связи с близким человеком для Марии стали письма. Когда она, наконец, поправилась и смогла приехать в больницу, привезла сразу несколько – от себя, детей и других родственников. Два часа пути в больницу, два обратно, чтобы передать записки и коротко поговорить с врачом – общение с ним возможно только по внутреннему телефону из пункта приема передач.

«Я писала маме, что очень ее люблю, просила прощения за то, что мы ссорились по пустякам. Обещала, что когда она выпишется, мы обязательно вместе куда-нибудь сходим, потому что мама у меня очень активная, в свои 74 года обожает театр, концерты, выставки. Передавала приветы, там на полстраницы имен. Успокаивала, что мы уже здоровы, чтобы мама не волновалась. И еще разные мелочи – о погоде, о том, что идет снег, чтобы создать какую-то привязку к обычной жизни», – рассказывает Гаврилова.

Когда она уже возвращалась домой, ей позвонили из больницы. Сотрудник, который умолял его не выдавать, мол, звонит украдкой, сказал, что Наталья Николаевна просит привезти ее обычные лекарства – снотворное, от давления и для улучшения пищеварения.

«Для меня это был сигнал, что мамочка еще борется, раз она думает о своем здоровье и хочет о нем позаботиться», – говорит Мария.

«Отец не брал трубку, так мы поняли, что он в реанимации»

Отец москвички Анны Стунжас Павел Антонович попал в реанимацию когда, казалось, все шло к выписке. «У папы после нескольких недель терапии уже был отрицательный тест, в легких улучшения. А вот с кишечником из-за антибиотиков, наоборот, были проблемы. Мы почти договорились с заведующим отделением о том, что заберем папу домой, привезем от родственников кислородный аппарат, обеспечим уход. Но у него внезапно поднялась температура, и было принято решение о переводе».

Анна говорит, что коммуникация с врачами в ее случае была сначала затруднена. По официальным телефонам ей отвечали редко, информацией делились скупо. Тогда женщине пришлось разыскивать мобильные телефоны докторов и их профили в социальных сетях.

Это был настоящий квест, на который сейчас, увы, вынуждены идти многие родственники пациентов.

Врачи на такие «вторжения» реагируют по-разному. Например, заведующий отделением терапии пошел навстречу, дал рабочий номер и отвечал на вопросы оперативно. В реанимации все было сложнее: лечащий врач заявил, что общаться будет только с женой Павла Андреевича, а завотделением сообщения дочери в WhatsApp читал, но ничего не отвечал.

«С пациентской стороны мы на это не можем никак повлиять, – комментирует проблему врач паллиативной медицины, основатель и преподаватель Школы профессионального медицинского общения «СоОбщение» Анна Сонькина-Дорман. – Повезет, если в больнице вам попадется кто-то человечный. Может быть, в этот день ему кто-то по дороге на работу улыбнулся, и он в ответ захотел сделать что-то хорошее, например, дать свой мобильник пациенту и организовать видеозвонок. А не повезло – что мы можем сделать? Только проявлять настойчивость, каждый как умеет».

По мнению Сонькиной-Дорман, проблемы с коммуникацией на уровне родственники-врач и родственники-пациент возникают в том числе и потому, что задача держать в курсе родных и обеспечивать связь между больным (особенно в реанимации) и его близкими не является актуальной для здравоохранения.

«За это никто не отчитывается, проверяющие органы на это не смотрят, просто это не один из критериев качества оказания помощи», – объясняет эксперт.

В случае с отцом Анны Стунжас о том, что Павел Антонович в реанимации, можно было догадаться скорее по косвенным признакам: просто в какой-то момент его мобильный перестал отвечать.

Некоторое время ушло на уточнение подробностей, затем – на попытки установить связь с новым врачом. На возникшие вопросы о том, а в каком состоянии находится больной и как дышит, звучали путанные объяснения, то он был на ИВЛ, то нет.

Через несколько дней родные узнали, что Павел Антонович «бузил», «требовал, чтобы его немедленно отпустили домой», «вырывал катетер и срывал маску». В реанимации сказали, что пациенту вызвали психиатра и выписали уколы седативных препаратов. Еще через какое-то время семью известили, что Павел Антонович умер.

Анна предполагает, что именно описанный врачами нервный срыв и стал началом конца: «Когда его обкололи седативным, это был уже переход на тот свет».

Врачи повсеместно говорят о том, что распространенными осложнениями коронавирусной инфекции являются угнетение ЦНС, депрессия, панические атаки и другие расстройства.

В формате «не для протокола» медики признают, что в некоторых случаях успех выздоровления мог бы зависеть от вовремя оказанной моральной поддержки, но организовать ее в большинстве случаев не получается.

«Я думаю, что если человек сам дышит, вполне можно дать ему его телефон и возможность сказать три слова, это для больного будет как глоток свежего воздуха», – сетует Анна Стунжас.

«Наверняка есть много врачей, которые понимают важность такой связи, но если при этом их коллеги не хотят перестроить процессы, то это вряд ли сработает. Конечно, можно начать доставать свой личный телефон из кармана и прикладывать его к уху пациента. Ты к одному подойдешь, ко второму, к третьему, но когда у тебя их 30, 40 человек, просто заканчивается ресурс.

В Коммунарке, например, это достигается силами волонтеров, поскольку у врачей и так очень много задач», – объясняет Анна Сонькина-Дорман.

«Ваша мама чувствует запах кислой капусты, значит, скоро поправится»

Проблема связи с больными в реанимации состоит еще и в том, что в каждой больнице существуют свои правила. Где-то принимают записки и обещают прочитать их силами сотрудников, а где-то отказывают. Где-то могут передать пациенту привет на словах, а где-то все общение с врачом сводится к цифрам: температура, сатурация, степень поражения легких.

Люди идут на невероятные ухищрения в поисках «инсайдера» в клинике, который сможет подойти к их родственнику и передать: «Держись, мы тебя любим и ждем». Порой таких «агентов влияния» вычисляет администрация, и они обрывают общение и с самим пациентом, и с его родными без объяснения причин.

Но сейчас в реанимацию к больным, которые находятся в сознании, может прийти священник. Часто он не только несет с собой Святые дары, исповедует, соборует и причащает, но и является своего рода живым письмом от близких.

«Обычно вызывают к больному именно родственники, – рассказывает отец Василий Гелеван. – Они заранее рассказывают батюшке, к кому он пойдет, и конечно обязательно добавляют: “Вы передайте ему что-нибудь” или “Вы спросите у него что-нибудь”».

С весны отец Василий и другие московские священники из специально организованной группы причащают больных с коронавирусом, на дому и в больницах. Батюшки облачаются в СИЗ, идут в «красную зону» с утешением, а оттуда стараются принести родным добрые вести. Иногда важным оказывается каждое слово.

«Мне очень запомнилась одна женщина в реанимации: у нее было две дочери, одна из которых беременная. Все они ждали меня внизу, в холле больницы, волновались: “Батюшка, нам толком ничего не говорят, вы хоть узнайте, как она себя чувствует?”»

Вернулся отец Василий с хорошими новостями. Больной он рассказал о том, что у нее будет внук или внучка – это был мощнейший стимул поправиться. А ее дочерям поведал, что мама идет на поправку: она пропотела, значит, температура спадает, а за обедом смогла различить запах кислой капусты, то есть и ковидные симптомы потихоньку отступают.

«Через какое-то время мне позвонили дети, которые сказали, что маму выписали, и благодарили за молитвы», – говорит батюшка. И добавляет: «Надеюсь, что нас сейчас будут больше пускать в больницы, потому что у врачей уже совсем другое понимание картины по сравнению с весной».

Коллажи Ольги Сутемьевой

Не более двух посетителей одновременно могут войти в палату, при этом им придётся выключить мобильные телефоны и другие гаджеты. Сама больница должна не только создать условия для таких визитов, но и назначить работника, ответственного за их организацию. Такие правила содержатся в опубликованном 10 сентября приказе Минздрава.

На «человеческую помощь» имеет право каждый

Тема «родственники в реанимации» — неновая и довольно болезненная как для медиков, так и пациентов. В апреле 2016 года актёр Константин Хабенский, основавший благотворительный фонд помощи детям с тяжёлыми заболеваниями мозга, во время прямой линии с президентом Владимиром Путиным поднял тему режима палат интенсивной терапии. «Мне кажется, что все люди имеют право на человеческую помощь, попав в реанимацию, не только дети, но и взрослые», — отметил актёр.

После того разговора глава государства поручил Минздраву «организовать возможность посещений родственниками пациентов в реанимации». В мае 2019 года Госдума приняла разработанный парламентариями закон, обязавший клиники создать условия для посещения родственниками тяжёлых больных. До этого только главные врачи решали, разрешать ли посещение больных в реанимации, пояснил один из авторов инициативы, член Комитета Госдумы по охране здоровья Николай Герасименко.

Согласно опубликованному приказу Минздрава, прийти к больному можно с его согласия. Если пациент в таком состоянии, что не может высказать своё решение, разрешение может дать руководитель структурного подразделения, дежурный врач или другое ответственное лицо. Посещение должно проходить с учётом состояния больного, интересов работников и других пациентов больницы и с соблюдением противоэпидемического режима. Навещать одного больного одновременно может не более двух посетителей, при этом препятствовать оказанию медпомощи им запрещается. При визите в медорганизацию посетители должны выключить или перевести в беззвучный режим мобильные телефоны и другие гаджеты. Нельзя навещать пациентов в инфекционных боксах и инфекционных палатах, а также во время карантина в больнице. Информацию о правилах посещения больницы разместят на своих сайтах и в общедоступных местах в самих зданиях.

Излишне жёсткие требования не нужны

То, что приказ Минздрава подготовлен только сейчас, не значит, что до этого нормы законодательства не действовали, подчеркнул в разговоре с «Парламентской газетой» член Комитета Совета Федерации по социальной политике Владимир Круглый. «Закон исполнялся, но для этого принимались либо локальные приказы лечебных учреждений, либо нормативные акты региональных департаментов или министерств здравоохранения», — пояснил сенатор. Новый приказ позволит внедрить единые требования к посещению пациентов в больницах и реанимациях по всей стране — и это, по мнению парламентария, особенно важно сейчас, в период пандемии коронавирусной инфекции.

Утверждённая редакция документа оказалась более мягкой по сравнению с проектами, публиковавшимися в прошлом году. Там, к примеру, было требование обеспечивать визитёров халатами, бахилами и масками. В случае необходимости — мебелью. В исключительных случаях предлагалось предусмотреть возможность посещения пациента в любое время, включая ночное. При этом присутствие родственников, иных членов семьи или законных представителей запрещалось во время проведения в палате инвазивных манипyляций. Не попало в итоговый текст приказа и требование о том, что дальние родственники пациента, друзья, коллеги, знакомые могут навещать больного только в сопровождении его ближайших родных — отца, матери, жены, мужа, взрослых детей.

Излишние и чрезмерно жёсткие требования лишь затруднили бы подобные посещения, считает Владимир Круглый. «У нас огромная страна, разные медучреждения, как бы мы ни прописывали, к примеру, обязанность больницы обеспечить родственникам возможность находиться с пациентом в реанимациях длительное время, ночами — если в больнице нет такой возможности, нет для этого помещений, то и выполнить это предписание они не смогут. Изымать для этого палаты в ущерб другим пациентам тоже неправильно», — считает сенатор.

Ещё в октябре 2019 года Вероника Скворцова, занимавшая в то время пост главы Минздрава, признавала, что в большинстве российских больниц нет необходимых условий для размещения родственников. Особенно это касается региональных, центральных районных больниц. А условия для посещения реанимации созданы только в клиниках, которые строились в последние 15-20 лет, где есть достаточные площади. При модернизации первичного звена здравоохранения эти нюансы будут доработаны, сообщила Скворцова.

«Ещё когда мы обсуждали этот законопроект, было очень много непростых дискуссий: многие врачи не хотели, чтобы в реанимации находились родственники, так как в этот момент близкие пациента, как правило, находятся в тяжёлом эмоциональном состоянии и могут помешать проведению манипуляций», — рассказал «Парламентской газете» заместитель председателя Комитета Госдумы по охране здоровья Николай Говорин.

В каждой больнице, по мнению парламентария, на основании представленного приказа, будет прописан внутренний регламент и требования к таким посещениям за подписью главного врача. Эти документы будут отражать специфику того или иного медучреждения, так как «реанимация реанимации рознь: в травматологии это одно, а например, в онкогематологии — совсем другое», пояснил депутат. Важно, по мнению парламентария, что, согласно приказу, в больнице должен быть назначен ответственный за подобные посещения работник. В некоторых случаях нелишним будет провести с родственниками предварительный инструктаж — как правильно вести себя в реанимациях и чего там категорически нельзя делать, считает Говорин.

Человек в реанимации как будто выпадает из нашего мира. К нему нельзя прийти, с ним нельзя поговорить, у него забирают телефон, одежду и личные вещи. Максимум, на что могут рассчитывать близкие – записка, переданная через медсестру. А вдруг человек без сознания? А если это ребёнок? Остаётся только ждать звонка от врача, да надеяться на лучшее.

Почему в больницах такие драконовские правила и как не сойти с ума от неизвестности? Отвечаем на самые частые вопросы о реанимации.

1. Он умрёт?

Не накручивайте себя и не впадайте в панику. Да, у вашей близкой проблемы со здоровьем. Да, это серьёзно. И всё же, если кто-то попал в реанимацию, это не значит, что он на волоске от смерти. Человека могут положить туда даже на пару часов – к примеру, после операции. Как только врачи убедятся, что его жизни ничего не угрожает, пациента переведут в стационар.

Прогноз зависит от тяжести состояния больного, от возраста и сопутствующих заболеваний, от врачей, от клиники и ещё многих и многих факторов. И, конечно, от удачи.

2. Что там происходит?

Врачам нужен доступ для аппаратуры, а у медсестёр должна быть возможность подмыть пациента – поэтому в отделении реанимации обычно лежат без одежды. Многие считают это неудобным и унизительным.

Мария Борисова рассказала в фейсбуке историю своей пожилой мамы: «Сразу же сказали: «Раздевайся догола, снимай всё, носки и трусы включительно». Лежала мама в большом коридоре, где ходило огромное количество народу, громко разговаривали, смеялись. Маленькая подробность: чтобы справить малую нужду, ты должен встать голый со своей кровати перед большим количеством людей, которые ходят взад и вперед, сесть на судно на табуретку, которая стоит рядом с кроватью, и справить свою нужду прилюдно».

Лежать под одной простынёй бывает не только стыдно, но и холодно. И опасно для и так ослабленного здоровья. Существуют памперсы и одноразовое бельё, но это дополнительные расходы. А денег в государственных больницах всегда не хватает. Поэтому проще держать пациентов голыми. Если человек в состоянии ходить, ему могут дать рубашку.

Лежачих пациентов ежедневно обрабатывают жидкостью для профилактики пролежней, а раз в два часа – переворачивают. Тело тоже держат в чистоте. Стригут волосы и ногти. Если больной в сознании, он может делать это сам.

К пациенту в реанимации подключены системы жизнеобеспечения и отслеживающие аппараты. Его также могут привязать к кровати – чтобы в бреду он не повыдёргивал все датчики и не навредил себе.

3. Почему меня к нему не пускают?

По закону, врачи не могут не пустить вас в реанимацию без серьёзной причины. Если же туда попал ребёнок до 15 лет, родители и вовсе имеют право лечь в больницу вместе с ним. Но это в официальных бумагах, а на практике всё по-другому. У сотрудников больницы есть «классический» набор причин не пустить родственников: особые санитарные условия, инфекции, нехватка места, неадекватное поведение.

Правильно это или нет, вопрос сложный. С одной стороны, на Западе прийти к больному можно чуть ли не сразу после операции. Так спокойней и родственникам, и пациенту. С другой – на Западе и условия для этого подходящие: системы очистки воздуха, бактериальные фильтры, просторные помещения. Да и кто сможет гарантировать, что не грохнется в обморок, увидев близкого без сознания и всего обвешанного аппаратурой? Или не бросится выдёргивать капельницы и трубки? Такое тоже не редкость.

В общем, настаивать на посещении или нет – решать вам. Если персонал наотрез отказывается пускать вас, ссылайтесь на федеральный закон № 323 и обращайтесь к руководству клиники.

Соблюдайте все правила посещения: наденьте халат, маску и бахилы. Соберите волосы и захватите с собой антисептик для рук.

4. Чем я могу помочь?

Вы можете купить недостающие лекарства, средства для ухода («утку», например), или специальное питание. Можете нанять сиделку или оплатить консультацию специалистов со стороны. Узнайте у лечащего врача, есть ли в этом необходимость.

И у самого больного спросите, нужно ли ему что-нибудь. Дети часто просят принести любимые игрушки, взрослые – планшет или книги, пожилые – даже телевизор.

5. Как вести себя в реанимации?

Максимально спокойно. Не мешайте персоналу. Ваш близкий может лежать без сознания или странно себя вести. Он может необычно выглядеть или пахнуть. Из него могут торчать трубки и провода, а в одной палате с ним могут лежать раненые, тяжелобольные люди. Будьте готовы ко всему.

Выздоровление пациента во многом зависит от его настроя, а настрой зависит от вас – близких людей. Не рыдайте, не истерите, не заламывайте руки и не проклинайте судьбу. Разговаривайте с ним, как со здоровым. Не обсуждайте болезнь, пока он сам не поднимет эту тему. Лучше обсудите самые обычные, повседневные вещи: как дела дома, какие новости у друзей, что происходит в мире.

Если человек в коме, с ним тоже нужно общаться. Многие пациенты на самом деле слышат и понимают всё, что происходит, поэтому их тоже нужно поддерживать, гладить по руке и рассказывать последние новости. Исследования показывают, что это ускоряет выздоровление.

Если же пациент просит о встрече со священником, врачи обязаны пропустить его в палату. Это право обеспечивает статья 19 законопроекта «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».

Иногда вызывает недоумение у родственников — по какому праву мы отбираем телефоны при поступлении в реанимационное отделение?

А вот есть у нас законное такое право, у нас как в авиации- телефоны мешают работе приборов! И всё! Это прописано в документации и следовательно, оно законное и не сгибаемое.

Буду откровенен до конца, мы сами во всю пользуемся телефонами в реанимации и еще ни разу я не видел каких либо нарушений в работе аппаратуры: ни один дыхательный аппарат не остановился, ни один стимулятор не стал барахлить. Но! Если прописано в тех паспорте, что телефоны мешают работе аппарата, мы будем на это давить и запрещать иметь телефон пациенту.

А вот теперь- почему.

Вы не поверите, но я сам четыре дня проведя в реанимации после операции, ни звонка не сделал родным. И да я просил телефон, мне спокойно и без давления отказали. Чему я в целом был рад, мне приносили продукты, сладости, а я при этом не грузился проблемами внешнего мира и быстро поправлялся.

А как оно бывает- поступает к нам с острым коронарным синдромом (прединфарктное состояние) мужичек:

-Ну дайте позвонить,- начинает канючить и при этом все у него стабильно- давление в норме, пульс не частит- ну пожалуйста, всего один звоночек, только на полминуточки!

Добрая санитарка втайне от нас дает ему телефон, он набирает номер, начинает разговаривать, краснеет, буреет, монитор начинает орать – превышены пределы артериального давления, тахикардия. Он гоняет мысли. Оказывается, его родные не могут снять деньги с его карты, для оплаты за квартиру, его внучка получила двойку и возможно по русскому языку у неё будет трояк в четверти, жена, выезжая из гаража, стукнула тачку. И он начинает гонять мысли, теперь у него первостепенная задача не поправиться- а как отдать долг государству, как записать внучку на дополнительные занятия и сколько будет стоить ремонт машины, когда на нем еще висит ссуда.

От этого растет давление, учащается сердцебиение, в результате на очередной электрокардиограмме мы обнаруживаем острое повреждение миокарда, в простонародье- инфакт микарда, вооот с таааким вот рубцом.

И из среднего состояния, он переводится в тяжелого пациента и жизнь теперь его находится в опасности.

Иногда препараты, вводимые в человека (в вену, в артерию, в спинномозговое пространство), могут временно ухудшить самочувствие и звонок:

-Прости мама, я умираю!- не добавляет оптимизма родным.

Те начинают приезжать и отвлекать нас от работы.

Есть наглецы. Спрячут телефон под подушку и втихую начинают фоткать. Да, я иногда тоже делаю фотографии, но делал это корректно, а эти…

-Слышь братан, тут такое привезли, пол башки чуваку отровало, мозги торчат, кровь везде, лепилы трубки ему пихают во все дыры, ща я тебе по ват сапу скину, заценишь.

Другой после клизмы:

-Алё.

—

-Мне тут клизьму делают (тпрууу)

—

• Будь счастливым
  • Найди себя
  • Строй отношения
  • Победи стресс
  • Мнения
• Питайся правильно
  • Здоровое питание
  • Полезные продукты
  • Рецепты
  • Лечебное питание
• Живи активно
  • Увлечения и хоббиУвлечение — недолговременная склонность к чему-то, а хобби — нечто более постоянное и основательное. Можно с большим азартом углубиться в какое-нибудь дело, но затем на смену этому интересу придет другой. Однако, хобби — не просто устойчивое увлечение, занятие для души, которое доставляет положительные эмоции. Даже самые простые, на первый взгляд, занятия способны вытеснять из нашего сознания негативные мысли, улучшать эмоциональное состояние и менять наш взгляд на мир.
  • Тренируйся
  • ПутешествуйОткрывай для себя мир с удовольствием
  • Беларусь TodayСовременная Беларусь — страна, которой мы гордимся! Последние новости, интересные факты, медицина Беларуси
• Контролируй здоровье
  • Первая помощь
  • Профилактика заболеванийКак сохранить здоровье. Комплекс мер медицинского и немедицинского характера для предупреждения возникновения заболеваний и травм. Когда и какие анализы нужно делать. Что такое профосмотр. Зачем делать прививки. Флюорография и диаскинтест.
  • Симптомы заболеванийСимптомы — это признаки какого-либо заболевания. Появившийся симптом указывает на то, что в организме что-то не в порядке. Симптомы позволяют заподозрить отклонения в состоянии здоровья человека. Найдите то, что вас беспокоит в нашем списке симптомов и мы подскажем, что делать
  • Современная медицинаЗачем необходимо регулярно проходить медицинское обследование. Где и как лучше выполнить медицинское обследование. Что включает плановое медицинское обследование в зависимости от возраста, пола человека. Что включает в себя регулярное плановое обследования при наличии хронических заболеваний. Как не ошибиться в выборе клиники и лаборатории.
  • Болезни от А до Я  Чтобы не случилось с вами или вашим близким человеком, болезнь или травма, но вы живы, значит судьба дает вам шанс, и его надо правильно использовать. Исход всегда зависит от нескольких обстоятельств: что именно вышло из строя в вашем организме и почему, насколько вы были здоровы и физически крепки накануне, как быстро вы обратились к доктору, качества и оперативности оказания медицинской помощи и… вашей силы духа. Но у нас для вас две новости. Плохая новость в том, что, к сожалению, далеко не все заболевания можно вылечить и не все травмы заканчиваются полным восстановлением функций. Хорошая новость в том, что современная медицина достигла такого уровня развития, когда врачи могут протезировать утраченные функции у пациентов и снижать проявления неприятных и болезненных симптомов, значительно улучшая качество жизни и продлевая ее. Мы верим, что чем лучше люди понимают, что такое болезнь, тем больше заботятся о своем здоровье.
  • Психическое здоровье
  • Жизнь с онкологией
• Расти детей
  • Беременность и роды
  • Здоровье детей
  • Воспитание детей
  • Питание детейГрудное вскармливание. Меню кормящей мамы. Искусственное питание детей. Введение прикорма: пошаговая инструкция. Рационы питания на различные возрастные периоды.
• Оставайся молодым
  • Женское здоровье
  • Мужское здоровье
  • Здоровое и красивое тело
  • Активное долголетиеКогда тебе за …
• Вредные привычки
  • Алкоголизм
  • Наркомания
  • Курение
  • Игромания
• Карта здоровья